Как последняя императрица России служила медсестрой во время войны 1914 года.

Политическое небо потемнело. Убийства в Сербии, необъяснимо высокомерное отношение Австрии становилось проблемой для России. Каждый день император Николай II закрывался в своем кабинете с великим князем Николаем на несколько часов. Там же присутствовали Сазонов и другие министры, все они призывали императора встать рядом с Сербией. Николай II принял важное решение. Он приказал назначить молодежь из Военной академии офицерами, а всех военных, которые разъехались по домам, вернуть обратно в казармы. Это не могло означать ничего другого, кроме войны.

Когда императрица узнала о решении своего мужа, она снова и снова повторяла, что не понимает, не может представить, под каким влиянием действовал император. Она спорила с ним, умоляла не вступать в войну, но император считал это неизбежным. В одном из таких разговоров он, кажется нашел некоторое оправдание в глазах супруги: «Война всегда укрепляла национальное чувство. Россия выйдет из действительно праведной войны сильнее и лучше, чем когда-либо».

В это время пришла телеграмма из Сибири от Распутина. Он решительно выступил против войны и предсказал, что это приведет к разрушению Империи. Но император отказался верить в это и возмутился вмешательством Распутина в государственные дела.

Наступили дни мобилизации, время людских волнений, плачущих женщин, грустных сцен расставания. Когда императрица узнала о происходящем на улицах, то воскликнула: «Мобилизация! Это не может быть правдой!» Она вошла в кабинет к мужу и в течение получаса вела с ним возбужденный разговор. Вернувшись, она упала без сил на диван и пробормотала: «Война! И я ничего не знала об этом. Это конец всего».

Так в России началась Война 1914 года. В тот же день семья императора возвратилась в Петергоф, откуда Николай II почти сразу отправился в Казерн, чтобы попрощаться с полками, уходившими на фронт. Что касается императрицы, она за одну ночь стала другим существом. Все телесные слабости и болезни забыты, ушли в прошлое. Она знала, что после первых же боёв придётся перебрасывать раненых санитарными поездами, поэтому приступила к проектированию сети больниц и санитарных центров от Санкт-Петербурга и Москвы до Харькова и Одессы. Ее личная деятельность была сосредоточена в большой группе эвакуационных больниц в Царском Селе и в его окрестностях.

Планы Александры Федоровны были настолько близки к реализации, что в Царском Селе, Петергофе, Павловске, Луге, Саблино и близлежащих городах уже были созданы поезда под её именем, а также названные именами её дочерей. Около 85 больниц были открыты или готовились к открытию.

Александра Федоровна и две её старшие дочери поступили под руководство компетентной женщины-хирурга, доктора Гедроиза в качестве учениц медсестер, проводя ежедневно по 2 часа в изучении теории и каждое утро по несколько часов в больничных палатах.

Работа «королевской медсестры» вовсе не походила на игру. Анна Вырубова вспоминает одно утро в больнице:

Это был один из рутинных дней, когда мне выпала честь помогать императрице Александре Федоровне и великим княжнам Татьяне и Ольге, которым было всего 19 и 17 лет. Мы были лишь ученицами, но прибыв в больницу в 9 часов утра, пошли прямо в приемное отделение, куда доставили раненых солдат. Первую помощь им оказали еще в окопах на скорую руку, поэтому они были грязными, в крови и изможденными от перенесенных страданий. Мы вымыли руки антисептическим раствором и начали отмывать, обрабатывать и перевязывать изувеченные тела, изуродованные лица, ослепшие глаза и другие неописуемые увечья этой «цивилизованной» войны.

Все это мы делали под руководством обученных медсестер, которые подсказывали, как правильно, как лучше.

Когда мы привыкли к работе и получили необходимые навыки медсестер, императрице, Татьяне и мне доверили более ответственную работу. Ольга за 2 месяца сильно вымоталась и была слишком расстроена, чтобы продолжать работу. Мои способности организаторской деятельности оказались более востребованными, чем работа в больничных палатах, но я часто видела императрицу в операционных, где она готовила эфирные тампоны, обрабатывала инструмент, помогала в самых сложных операциях. Она даже забирала ампутированные ноги и руки, чтобы помочь занятым хирургам, снимала кровавые и заражённые паразитами повязки.

Ей пришлось воочию испытать это ужасное зрелище, запахи и душевные муки больничных будней в разгар войны. Она выполняла свою работу со смирением и нежной неутомимостью, да и Татьяна тоже проявляла свою преданность благому делу, только иногда жаловалась, что из-за своих юных лет ей не досталось более сложных дел.

Императрица не щадила себя, я не видела её более счастливой, чем в тот день, когда после двухмесячного интенсивного обучения она прошла во главе процессии медсестер, чтобы получить красный крест и диплом сертифицированный военной медсестры.

С того дня мы были посвящены тяжелому труду. Вставали в семь часов утра, несмотря на то, что буквально несколько часов назад искали свои кровати. Александра Федоровна, проведя утро в операционной, наспех обедала и остаток дня обходила другие больницы.

В дни, когда санитарные поезда привозили ужасный груз, мы часто работали с девяти до трёх без перерыва ни на обед, ни на отдых. Императрица никогда не отказывалась помочь больному, даже если ему нужна была лишь поддержка. Однажды хирурги объявили несчастному раненому, что ему предстоит ампутация, во время которой он может умереть. Тот повернулся в своей постели и крикнул: «Царица! Встань рядом со мной. Держи меня за руку, чтобы я был смелее». Был ли то офицер или простой крестьянин, она всегда отвечала на зов. Она держала руку раненого у себя подмышкой, говорила слова утешения и молилась вместе с ним, пока шла подготовка к операции, а потом своими руками помогала хирургам, чем могла.

Раненые боготворили царицу и ждали её прихода, тянули перевязанные руки, чтобы прикоснуться к ней, когда она проходила мимо, счастливо улыбаясь. Даже умирающий улыбнулся, когда она опустилась на колени возле его кровати, пробормотав последние слова молитвы и утешения.

В последние ноябрьские дни 1914 года императрица покинула Царское Село для неофициальной проверки больниц в радиусе специально выбранного ей района. Одетая в специальную серую форму сестры, в сопровождении старших дочерей и фрейлины она отправилась по южным городам, а также в штаб-квартиру в Пскове, где молодая великая княгиня Мария Павловна работала в больнице медсестрой. Оттуда она отправилась в Вильно, Ковно и Гродно, где встретила императора, и вместе с ним отправилась в Двинск. На всех станциях вдоль маршрута императрицу встречали с радостью и восторгом.

Однажды Александре Федоровне пришлось побывать в большой крепости Ковно, где огромные залы были заставлены больничными койками. Высокая фигура императрицы, двигавшаяся через эти бесконечные проходы, была воспринята ранеными, как визит Ангела.

В Гродно лежал молодой офицер, который умирал от ран. Услышав, что императрица посетила больницу, он неожиданно собрался с силами и объявил медсестрам, что полон решимости жить до её прихода. Силой воли он удерживал жизнь в своем теле, пока Александре Федоровне не сказали о желании умирающего видеть её перед смертью. Она в первую очередь поспешила к его кровати, опустилась на колени увидела его последнюю улыбку его последние задыхающиеся слова приветствия и прощания.

Когда императрица появлялась в Гродно, Двинске и других городах вместе с императором, этикет не позволял ей быть в форме медсестры, хотя люди любили её больше в простом, сером платье, толпились вокруг неё и свободно общались, называя её своей.

Ближе к концу 1914 года император с императрицей вернулись в Царское Село, но теперь посещение всех больниц во всех городах происходило регулярно.

Если говорить об огромном участии императрицы в организации госпиталей во время Войны 1914 года, то это будет лишь частью тех достижений, которые были ей совершены. Она показала своему народу, что он для неё значит, готовность пожертвовать собой, своей гордостью ради жизни простого солдата, что имело огромную цену в той войне.

В Первую мировую войну погибло очень много русских людей, но многие из них знали, за что они готовы были отдать свою жизнь. Часто на поле боя было слышно то тут, то там их последние крики: «За родную Императрицу!»