Косс всё чаще понукал скакуна, но даже плётка не могла ускорить бег животного. Эливен смотрел на песок и понимал, что не знает верного направления, но Косс ни разу не упрекнул его в этом. Морхун сам знал, куда ему идти, чувствуя запах пробежавшего здесь совсем недавно сородича. Эливен вглядывался в темноту, стараясь не пропустить упавшую со скакуна Лию, замерзающую в ночи, но так ничего и не заметил. Рассвет, не менее пугающий, чем холод, застал их на полпути. Косс позволил животному сбавить шаг и перевести дыхание.
— Никогда бы раньше не подумал, что буду искать плантатора в ночной пустыне, чтобы спасти, — признался Косс.
— Это твоё лучшее решение, поверь мне.
— После того, как я тебя вытащил из той норы? – пошутил стражник, растирая руки и дрожа от холода.
— У тебя это хорошо получается, да и подумать страшно, если бы и ты замёрз там. Ты спас не только меня, но и всех.
— Да, пожалуй… Что нас ещё ждёт впереди?
Косс задумчиво посмотрел на светлеющий горизонт и тронул рукояткой плети скакуна. Тот нехотя зашагал вперёд, постепенно прибавляя шаг. Пыль, потревоженная повозкой, тяжёлыми клубами приподнималась и тут же опадала вниз, скрывая все следы.
— Я что-то вижу там, впереди! – закричал Эливен, встав в повозке в полный рост. – Там что-то лежит, правь туда!
Косс не пошевелился. Морхун шёл именно в том направлении, куда указывал Эливен. Стражник заметил неровности на песке раньше плантатора, но решил не терять самообладания, пока не поймёт, что это.
Скакун встрепенулся и беспокойно замотал головой, но шагу не сбавил. Из-под песка торчали останки, которые явно не принадлежали хрупкой девушке. Соседние нагромождения песка, несомненно, скрывали под собой нечто подобное. Морхун потерял след, это было ясно по его беспокойному поведению. Запах разлагающейся плоти был настолько сильным, что перебивал все другие. Косс остановил скакуна и спрыгнул с повозки.
— Тут явно что-то произошло ещё тогда, на войне. Кто-то жестоко расправился с этими парнями.
Стражник отодвинул ногой валяющийся мешок, из-под которого показалась перерезанная шея трупа.
— Подошли сзади, резали уверенно, чтобы наверняка. Да! Не хотел бы я оказаться перед этими палачами.
Эливен понял, что дело плохо. Морхун сбился с пути, а окружающий их пейзаж не навевал никаких мыслей, кроме как желания заткнуть нос и больше никогда им не пользоваться.
— Я пойду дальше, по ходу движения, — решительно заявил Эливен. – Она была здесь, раз следы привели нас именно сюда.
Косс только и мог, что развести руками.
— Ты прав, стоит проверить, что там, возле того холма. А я обойду его справа. Встречаемся на этом же месте, хотя… чуть поодаль.
Эливен старался держаться прямой линии, продолжающей их путь, которым они прибыли, но камней становилось всё больше, их приходилось огибать и снова выходить на прямую. Косс уже скрылся из виду, а Эливен так и не получил ни малейшего намёка на то, что принял правильное решение и пошёл к холму. Но каково же было его изумление, когда возле самого подъёма в горку он заметил морхуна, мирно спящего с опущенным в пустой мешок клювом. Тонкое, но тёплое одеяло покрывало спину скакуна и свешивалось почти до песка. Да, это так похоже на неё, нежную и заботливую Лию.
«Мы изредка пересекались раньше, но я тебя совсем не знаю», — думал Эливен, глядя на умиротворённую картину. Он вдруг почувствовал, что его веки тяжелеют, ночное путешествие явно не пошло ему на пользу. Но стоило ему только представить, что это беспомощное создание сейчас бродит под лучами солнца, где-то там, на вершине холма, усталость сразу улетучилась.
Эливен решил подняться на холм и осмотреть всё с высоты. Странно, но он никогда не спрашивал, как она оказалась в руках кодбанов в ту ночь нападения. Почему они не тронули эту кучку плантаторов, что могло измениться или кто мог помешать обычной расправе? Что это за место и почему именно сюда пришёл её скакун? Но когда Эливен вскарабкался на холм и выпрямился, у него закружилась голова от увиденного. Часть вопросов отпала сама собой. Вдалеке он увидел, как открывшаяся перед ним равнина обрывается, обнажая площадь с траншеями. Это его убежище, он стоит на его поверхности.
Эливен огляделся вокруг. Равнина простиралась достаточно далеко, но насколько, оценить было трудно. Песок лишь в некоторых местах смог тут обосноваться, кое-где зацепившись за камни. Равнина над скалой, древний панцирь, скрывающий тысячелетиями под собой еле теплящуюся жизнь.
Эливен снова посмотрел в сторону площади и прикинул в голове расположение проходов и комнат. Где-то совсем рядом, всего лишь несколько шагов в сторону, и он окажется над тем местом, где родился и вырос. Он пошёл вперёд, обходя большие камни и впадины. Спустя некоторое время он понял, что уже не представляет, что под ним. Может быть, это заброшенные коридоры, а может быть, пещера одного из советников. Ему вдруг стало смешно оттого, что он заблудился, но внезапно что-то заставило его насторожиться. Вдалеке он заметил какие-то предметы, совсем не похожие на камни. Сердце в груди заколотилось, неужели он опоздал, и Лия погибла? Подбежав к тому месту, Эливен немного успокоился. Разбросанные мешки, порванные накидки, несколько пустых канистр, пара сломанных пик никак не увязывались с умирающей девушкой. Сделав несколько шагов вперёд, он в последнее мгновение успел остановиться перед зияющей пропастью.
Сомнений больше не было. Лия погибла, упав в эту дыру. Эливен закрыл руками лицо и представил бездыханное хрупкое тело, распластанное где-то в лабиринте забытых всеми коридоров. Но уже через секунду он возненавидел собственные мысли. Все эти вещи, зачем они здесь, кто их сюда принёс и когда? Но самый главный вопрос возник тогда, когда он подполз к отверстию и заметил спускающуюся вниз верёвку. Неужели Лия спустилась по ней туда?
— Лия…, — тихо позвал он, но никаких звуков в ответ так и не услышал. Луч света, отпечатывающий пятно на дне ущелья, медленно полз в сторону, подчиняясь солнцу. В любой другой ситуации Эливен посчитал бы себя сумасшедшим, но сейчас он без сомнения решил спускаться вниз. Дёрнув верёвку, привязанную к большому камню, он убедился в надёжности узла, после чего свесил в дыру ноги и полез вниз.
— Что ты мне тащишь? Ты думаешь, что, стаскивая сюда это тряпьё, заслужишь пощады?
— Нет, хозяин, я так не думаю.
— Тогда тащи сюда что-то полезное, и сколько раз тебе говорить, что для тебя я повелитель! Повелитель! Повтори!
— Да, повелитель…
— А теперь проваливай отсюда!
Золан выбежал из зала, но гнев Морака как будто был адресован кому-то другому. Его лицо сияло от предвкушения мести этому сопляку Гору, пусть даже мёртвому. В полной темноте он бежал по тоннелю, натыкаясь на повороты и не чувствуя боли, изредка прикладывая руку к кровоточащей ране на затылке.
Карлик выплеснул гнев на своего прислужника не только потому, что тот плохо выполнял его поручения. Золан вошёл в покои Морака без предупреждения и застал горбуна в неестественной для повелителя позе. Тот залез между стеной и спинкой кровати почти на половину своего туловища и что-то там искал. Когда Золан заявил о своём приходе покашливанием в кулак, карлик попытался выскочить из своей ловушки, но зацепился горбом за кровать. Спустя время, сопровождая свои движения отборной бранью и проклиная Золана, он вылез из узкой щели, так и не найдя того, что искал.
Золан бежал и ухмылялся, радуясь своей находчивости и потирая плоский живот. Он уже представлял себе, как карлик снова лезет в узкую щель, протискиваясь всё глубже и глубже, но вдруг обнаруживает, что там ничего нет. И вот он кричит, зовёт своего верного слугу, чтобы тот помог ему вылезти из тесной западни, но так никто и не приходит ему на помощь.
— Скоро я займу твоё место, ваше время на исходе, повелитель, — выкрикивал Золан в темноту, облизывая потные губы и поглаживая холодный металл под одеждой.
Лишь только начав спускаться вниз, Эливен понял, что слишком слаб для этого. Верёвка проскальзывала и жгла ладони, а в том месте, где она соприкасалась с кромкой отверстия, появился пугающий скрежет. Но стоило поднять голову и посмотреть вверх, как яркий солнечный свет ослеплял глаза, замедляя и так слишком долгий спуск. Огромная тень от его тела распласталась в сияющем пятне на полу. Скоро оно доползёт до стены и начнёт подниматься выше, тень тоже последует за ним.
Однако пятно света продолжило путь в одиночестве. Тело Эливена погрузилось во тьму вместе с верёвкой, а луч уже играл пылью над его головой, зажигая бликами танцующие искорки. Верёвка проскальзывала в руках всё чаще. Ещё немного, и ладони разожмутся, не подчиняясь больше своему хозяину. Но в следующую секунду они сжали верёвку с новой, удвоенной силой. Солнечное пятно приблизилось к стене, осветив прислонённое к ней тело. Знакомые черты лица заставили выпустить крик отчаяния из сдавленной груди, но вместо этого лишь слабый хрип слегка потревожил блестящую пыль над головой.
— Лия…
Эливен не решался открыть глаза, чтобы снова увидеть её. Проклиная себя, свою слабость и нерешительность, он беспомощно висел между полом и потолком. Лия не смогла пережить утрату, отправилась в дальний путь, чтобы избавиться от терзающей её боли, просто спрыгнув вниз. Как это не похоже на неё, спасшую детей и поделившуюся своим теплом с детёнышами морхунов. Она не могла думать о смерти, укрывая уставшего скакуна и вешая ему на морду мешок с семирдой.
Странное сомнение вдруг заставило его снова открыть глаза. Он обратил внимание на руки, они были связаны, кисти лежали на коленях, а огромный кусок верёвки небрежно громоздился возле ступней на полу. Как он мог сразу этого не заметить?
— Лия… Лия…
Но ответа не последовало, как и раньше. Девушка не шевелилась. Вдруг ему послышались шаги, сначала они были тихими, но очень быстро оказались совсем рядом. Кто-то спешил, он знал, куда идёт и зачем. Верёвка, связанные руки! Это конец, он ни за что не успеет спуститься. Время шло медленно, ему казалось, что он видит Лию, сидящую возле стены со связанными руками уже целую вечность, но на самом деле не прошло и минуты. То, что он увидел позже, показалось ему страшным сном. В комнату ворвался запыхавшийся человек с окровавленными руками и прямиком направился к Лие.
— Эй, да ты меня совсем не ждёшь, дорогая! Везде пыль и грязь, мяса нет на столе, да и ты не на месте! Ты что, забыла, где твоё место?
Эливен вдруг вспомнил, что видел раньше этого человека, но как он мог так измениться за столь короткое время? Из высокого широкоплечего юноши он превратился в злобного неуклюжего убийцу?
Верёвка резала руки, силы были на исходе. Висеть дольше не было возможности, тело сползало всё ниже и ниже. Но в следующее мгновение он снова остановился. Звонкий шлепок заставил содрогнуться и до боли сомкнуть челюсти.
— Очнись, красавица моя! Я не люблю, когда меня не слушают, — взвизгивал Золан, хлеща свою жертву по щекам.
— Ну что ж, сама виновата. Меня и так устроит. А после я отправлю тебя вслед за твоим дорогим Гором!
Золан накинулся на Лию и с неистовым рычанием принялся рвать на ней одежду, периодически осыпая ударами лицо девушки. Но внезапно ему пришлось свалиться на пол под тяжестью упавшей на него сверху массы. Эливен раскачался на верёвке и спрыгнул прямо на спину Золану, отчего тот от неожиданности взвыл и схватился за затылок.
— Да ты кто такой, а? Что тебе надо…? – визжал Золан, всматриваясь в лицо противника, посмевшего помешать ему. Эливен тёр подбородок, которым он угодил прямо в разбитый затылок врага.
— Я вспомнил, кто ты такой! Ты тот бродяга, отправившийся в пустыню на поиски сокровища. Видно, ты вернулся ни с чем, к тому же, не вовремя.
— Заткнись, ублюдок. Что ты можешь знать, подлый убийца! – прервал его Эливен, размахнулся и ударил Золана в живот, но тут же схватился за разбитые костяшки на кулаке. В глазах помутнело, кто-то схватил его за грудки и откинул назад. В следующее мгновение он уже лежал на спине, а на голову сыпались тяжёлые удары. Сознание уходило, как и боль, оставляя тело во власти беспощадного убийцы.
Золан, утратив интерес избивать бесчувственное тело, сделал для себя очень важное открытие, вспомнив про свисающую сверху верёвку.
— Теперь ты не сможешь мне помешать! Я повешу тебя на той верёвке. Сначала тебя, а потом и её, привяжу прямо к тебе, чтобы вы всегда были неразлучны.
Золан приподнял поверженное тело под руки и поволок к тумбе. Взгромоздив его на плечо и с грохотом бросив на пыльную каменную поверхность, он поспешил вскарабкаться следом. Ещё какое-то время ему понадобилось на сооружение петли, в результате чего, бранясь и кряхтя, он сорвал себе ногти и отвесил пинка лежащему возле его ног телу. Когда ему уже показалось, что было бы проще размозжить голову камнем, он всё же завязал злосчастный узел и со стоном облегчения выдохнул. Дело за малым, поднять врага и, удерживая прямо, сунуть в петлю голову, после чего пнуть по ногам и наслаждаться зрелищем.
Однако простое, на первый взгляд, дело оказалось не совсем таким, как представлялось. Поднять тело было почти невозможно, так как оно сгибалось, выскальзывало из рук и падало вниз. В очередной раз склонившись над своей жертвой, чтобы приподнять, он понял, что слишком много времени уделяет этому занятию, и уже вновь подумал о камне, как в спину что-то впилось и застряло. Дыхание перехватило, Золан, удивлённо тараща глаза, повернулся и увидел Лию.
— Что ты сделала, тварь? Ты…
Он попытался дотянуться рукой до того места, где обжигающая боль рвала его спину, но не смог.
— …ты проткнула меня? Это невозможно… Я убью тебя…
Золан схватил Лию за шею и что есть силы швырнул в сторону. Делая осторожные шаги и останавливаясь, чтобы перевести дыхание, Золан загонял девушку всё дальше и дальше в угол, не оставляя возможности ускользнуть от него. Когда Лия поняла, что убийца сейчас схватит её, связанными руками оттолкнула нападавшего и упала на пол. Для Золана это стало полной неожиданностью, он потерял равновесие и попятился назад, хватая руками воздух. Его ноги зацепились за брошенную на полу спутанную верёвку, он повалился на спину и закинул голову в истошном крике. Из груди торчало остриё ножа, на которое безотрывно смотрела Лия, трясущаяся от страха, но гордая и непобеждённая.
Опустившись на гору верёвки, она на какое-то время забыла про всё, её поглотило безразличие ко всему окружающему. Она даже не осознавала, что сидит на полу в своей комнате, где когда-то так тщательно наводила порядок и готовилась к встрече с Гором. Сейчас это место превратилось в страшную яму, куда ей суждено было провалиться и остаться навсегда. Лампа, чудом не свалившаяся с края тумбы во время всех этих событий, догорала. Пучок света, пробивающийся сквозь щель в потолке, давно переполз на дальнюю стену и застрял там, словно пытаясь напомнить о себе этим странным людям.
Лия очнулась, когда вдруг почувствовала боль. Взглянув на верёвку, которой были связаны её руки, она медленно перевела взгляд на мёртвого Золана и словно очнулась от долгого сна, вскочила на ноги и отбежала к тумбе.
— Эливен… Эливен, ты жив? – прошептала она, приложив кончики пальцев к его потемневшему подбородку. Слабый стон успокоил её, но нужно было торопиться. Связанные руки сковывали движения, а нож торчал в спине Золана. И тут догорающий огонёк фитиля навёл её на мысль. Лия осторожно подпалила крепкий узел верёвки, стиснула зубы от обжигающей боли и разорвала оковы.
— Очнись, эй… скорее! Нам нужно торопиться. Его ищут, я слышу голоса вдалеке.
Эливен с трудом сел и потрогал голову. Туман постепенно растворялся, прекрасная картина, так напоминавшая ему кого-то, всё чётче вырисовывалась перед ним.
— Лия… ты жива. Наконец-то.
| К Главе 32 | К Главе 34 |